2 мая

2 мая - память блаженной Матроны Московской.

  

Родилась блаженная Матрона (Матрона Димитриевна Никонова) в 1881 году в селе Себино Епифанского уезда Тульской губернии. Село это расположено километрах в двадцати от знаменитого Куликова поля. Родители ее — Димитрий и Наталия, крестьяне — были людьми благочестивыми, честно трудились, но жили бедно. В семье было четверо детей: двое братьев — Иван и Михаил, и две сестры — Мария и Матрона. Матрона была младшей. Когда она родилась, родители ее были уже немолоды.
При той нужде, в которой жили Никоновы, четвертый ребенок мог стать прежде всего лишним ртом, поэтому мать от бедности и отчаяния подумывала, как бы пристроить нежеланного младенца в приют. Но девочка родилась слепой, и мать вдруг одумалась, осознав, что если не она, никто не возьмет на себя заботу об этом ребенке, никому он не будет нужен. Матронушку оставили в семье.  

…Невысокая, с короткими ручками и ножками, Матрона Никонова с самого детства оказалась обособлена от обычной жизни. Общение со сверстниками порой приносило ей страдание: над ее немощью потешались, и она приняла свой недуг как ограду – началась жизнь внутренняя, в постоянном обращении к Богу, к святым. Вера была у нее крепкая, как у взрослого. Любимым ее уголком стало уединенное место в Успенском храме, поблизости от дома, слева, за входной дверью, где она часами неподвижно стояла в молитве.

Со временем  та, что казалась обузой, стала для матери большей радостью, чем ее старшие дети. Девочка росла ласковой, доброй. Кроха, сама немощная, а мать свою старалась поддержать. Когда же матушка жалела о ней, о будущей ее участи, Матрона только и отвечала: «Я-то несчастная? У тебя Ваня несчастный, да Миша». Слов ее не понимали тогда, но стали примечать, что ребенок этот необычен. Видно было, что ей дано зрение, хоть и отличающееся от обыкновенного: она пробиралась к иконам, любила держать образы на руках, различала их…

Со временем духовное зрение, которым девочка была наделена от Бога, стало проявляться все более явно. Она предсказывала будущие события, часто уберегая людей от опасности, предвидела она и стихийные бедствия, за много лет предсказывала революцию и гонения на Церковь. По ее молитве люди стали получать исцеление и помощь в скорбях. О маленькой молитвеннице узнали: к дому Никоновых стал стекаться народ не только из окрестных сел, но и из других губерний.

На семнадцатом году жизни Матрона «обезножила», внезапно, будто от удара. Сама она видела в этом испытание веры и приняла болезнь как Крест Христов, не без воли Божией посылаемый. В телесном страдании ей было дано почувствовать то, что испытывал апостол Павел: изобилие благодати при крайней немощи плоти. К ней везли больных и расслабленных: помолится, подаст воды, и человек,  казалось неизлечимо больной, после продолжительного и глубокого сна  встает совершенно здоровым. Сама же Матрона не признавала за собой никакой чудотворной силы: «Что, Матронушка Бог что ли? Бог во всем помогает». Это и возводило ее в ранг евангельского врача: не ради корысти лечила она людей и помогала, сама довольствуясь лишь необходимым, а для прославления Имени Божия, и не своими силами, а через молитвенное обращение к Господу. За это Матрону ненавидели «целители» и ворожеи, колдуны и оккультисты. А Матрона предупреждала людей, чтобы они не искали «легкой помощи» от таких «целителей»: помочь – «помогут», да только временно, а цену поставят непомерную – душу, Богом сотворенную, бессмертную.

Революция произвела разделение  в ее семье: оба брата Матроны вступили в партию. Жить под одной крышей с блаженной, к которой люди по-прежнему шли и ехали отовсюду, было для них нестерпимо. Оба были активистами, сельскими агитаторами. Матронушка же не могла ни от Бога отступить, ни утаивать дар, от Него полученный для служения на пользу ближним. Жалея престарелых родителей, она перебралась в Москву и с 1925 года стала бездомной странницей: ни постоянного угла, ни прописки.  Начались скитания по родным и знакомым, по домикам, квартирам, подвалам.  Несколько раз Матрона  чудом избежала ареста. Порой ей приходилось жить у людей, относившихся к ней враждебно. С жильем в Москве было трудно, выбирать не приходилось. Не раз она, как птица, срывалась с места перед самым приходом милиции и искала себе прибежище в другом конце города. Сопровождали ее «келейницы», разделявшие с ней ее скитания.

Неудобств для себя она словно и не замечала. Не было ни жалоб, ни ропота, ни досады. Любила Москву, называла ее «святым городом», и, предсказывая приближение долгой и кровопролитной войны, утешала: «Москву враг не тронет. Из Москвы уезжать не надо».

С 1942 г. появился у нее, наконец, свой уголок в Староконюшенном переулке, -у женщины из одного с ней села, - где задержалась она на пять лет. Три угла в комнате от потолка до самого пола занимали иконы. Маленький «островок» прежней жизни за тяжелыми, дореволюционного пошива, шторами. Здесь заботливо поддерживали огонь в лампадах, помнили праздники и дни памяти великих святых, и молились.

А народ, как и прежде, шел за помощью, так, что в иные дни стекалось к ней до сорока человек. Люди приходили со своими бедами, душевной и телесной болью. Она никому не отказывала в помощи, кроме тех, кто приходил с лукавым намерением. Иные видели в матушке народную «целительницу», которая в силах снять порчу или сглаз, но после общения с ней понимали, что перед ними Божий человек, и обращались к Церкви, к ее спасительным Таинствам. Помощь ее людям была бескорыстной, она ни с кого ничего не брала.

С чем приходили к матушке люди? С обычными бедами: неизлечимая болезнь, пропажа, уход мужа из семьи, несчастная любовь, потеря работы, гонения со стороны начальства. С житейскими нуждами и вопросами. Выходить ли замуж? Менять ли место жительства или службы? Бывало, что приходившие к ней в отчаянии, не надеясь уже ни на что, получали помощь за простое обещание твердо верить, что есть Бог и Его силой все совершится и уладится, за внимание к ее словам о том, что христианам нужно, не снимая, носить крест, читать молитвы, венчаться в Церкви. И за этим следовали сотни свидетельств об исцелениях, избавлении от власти злых духов, разрешении запутанных, сложных обстоятельств. Утешала, ободряла, обещая, что Господь не оставит Россию, а бедствия посылаются за оскудение веры.

Так и шла жизнь по заведенному распорядку: днем – посетители, ночь – для молитвы, краткие перерывы на сон, хотя она и не спала глубоко, а только дремала, положив голову на кулачок.

И так до конца служила она Богу, не думая о себе высоко, держась всегда просто и скромно. Ни вида, ни величия, ни монашеского облачения. Выглядела она как обычная, только очень немощная и утружденная болезнями и неустройством женщина, всегда благодушная, со светлым лицом и детской улыбкой.  Крепко сомкнутые веки, под которыми нет глаз. Ласковый голос. Немыслимо тяжелая жизнь и безграничное терпение. Воспоминание о святой праведной блаженной Матроне помогает нам не забывать очень важную истину, что сила Божия в немощи совершается. Внутренняя, духовная жизнь блаженной все же осталась тайной даже для близких к ней людей, останется тайной и для остальных. Однако не только для мирян, но и для монахов Троице-Сергиевой Лавры была она «Божиим человеком», «духовной матерью», которую знали многие и чьими молитвами дорожили. Подвиг Матроны заключался в великом терпении, идущем от чистоты сердца и горячей любви к Богу. Именно о таком терпении, которое будет спасать христиан в последние времена, пророчествовали святые отцы Церкви. Как настоящая подвижница, блаженная учила не словами, а всей своей жизнью. Слепая телесно, она учила и продолжает учить истинному духовному зрению. Не имевшая возможности ходить, она учила и учит идти по трудному пути спасения.

Говорят, что время кончины было открыто ей Господом за три дня, и она сделала все необходимые распоряжения. До последних дней жизни она исповедовалась и причащалась у приходивших к ней священников.  2 мая 1952 года блаженная Матрона почила. Отпевание и погребение блаженной были началом ее прославления в народе как угодницы Божией.  По ее желанию она была погребена на Даниловском кладбище, чтобы «слышать службу» (там находился один из немногих действующих московских храмов). В первые годы после ее кончины о маленькой могилке на Даниловском кладбище знало лишь ограниченное число людей. Блаженная предсказывала: «После моей смерти на могилку мою мало будет ходить людей, только близкие, а когда и они умрут, запустеет моя могилка, разве изредка кто придет... Но через много лет люди узнают про меня и пойдут толпами за помощью в своих горестях и с просьбами помолиться за них ко Господу Богу, и я всем буду помогать и всех услышу».

Лишь спустя десятилетия совершилось ее прославление в лике святых, мощи были перенесены в Покровский монастырь. И снова пошли люди со свечами, с букетами цветов, с пением акафиста новой московской и всероссийской святой – в удостоверение плодов ее земного подвига, пройденного смиренно, в простом русском платьице в горошек.

Тропарь блаженной: "Богом умудренную блаженную старицу Матрону, земли Тульския процветение и града Москвы преславное украшение, восхвалим днесь, вернии. Сия бо, света дневнаго не познавши, светом Христовым просветися и даром прозрения и исцеления обогатися. Пресельница же и странница на земли бывши, ныне в чертозех Небесных Престолу Божию предстоит и молится о душах наших".

Перевод: "Богом умудренную блаженную старицу Матрону, земли Тульской цвет и града Москвы преславное украшение, в сей день восхвалим, верные. Ведь она, света дневного не познавшая, светом Христовым просветилась и даром прозрения и исцеления обогатилась. Пришелицей и странницей на земле бывшая, ныне она в чертогах небесных престолу Божию предстоит и молится о душах наших".